«Я верю: однажды она проснется». Жительница села Липовка заботится о заброшенной кирхе, построенной сто лет назад немцами Поволжья

Плоская степь до горизонта, продавленный асфальт сельской дороги, ферма за решетчатым забором — грандиозное готическое сооружение не вписывается в заволжский пейзаж и кажется миражом. Здание, построенное больше века назад, было рассчитано на 4 тысячи прихожан. Кирха считалась одним из крупнейших храмов Поволжья.

В августе здесь планируется провести межрегиональный фестиваль симфонических оркестров. Автором проекта стала местная жительница Татьяна Лукашева. Ее вдохновил опыт калининградского волонтерского движения «Хранители руин», участники которого заботятся о кирхах и замках Восточной Пруссии, проводят в разрушенных зданиях субботники, экскурсии и концерты. В Калининграде «Хранители руин» считаются крупнейшим волонтерским проектом.

Помню все твои трещинки

У входа в кирху с писком вьются ласточки. «Раньше тут везде были гнезда. Из каждой щели птенцы торчали. А теперь их мало. Мне сказали: это дурной знак, если птицы не вьют гнезда на здании, значит, оно совсем обветшало», — переживает жительница Липовки Татьяна Лукашева.

Зайдя в прохладную тень под старинными сводами, Татьяна по-хозяйски придирчиво оглядывает притвор и неф. «Ох, не нравятся мне эти трещины. Совсем недавно их тут не было», — качает она головой, присматриваясь к оконным проемам с остатками деревянных рам.

Собеседница признается, что в самом буквальном смысле знает здесь каждый кирпич. Пол в притворе покрыт своеобразным «паркетом» — кирпичи, поставленные на ребро, сложены ёлочкой. Только недавно Татьяна своими руками очистила их от векового слоя земли — и вот уже кладку кто-то разбил и расковырял.

Кладоискатели — люди явно недалекие и с большим самомнением, воображающие, будто уж они-то смогут найти здесь нечто такое, чего не вынесли их предшественники за почти сто лет, прошедшие с закрытия кирхи. Хуже всего, что дураки многочисленны. «Днем они не появляются, я ведь рядом», — кивает Татьяна на свой магазинчик в доме шульмейстера. Квадратное здание под четырехскатной крышей сложено из красных и золотистых кирпичей. Если пристально рассматривать его стены, кажется, что видишь причудливый узор, но в следующую секунду он превращается в россыпь солнечных пятен. «Копают по ночам, тут ведь нет освещения», — продолжает собеседница.

Спрашиваю, как реагирует на визиты мародеров участковый? Реагировать он, безусловно, должен, ведь объект считается памятником культурного наследия регионального значения и муниципальной собственностью (на балансе МКУ «Энгельсская недвижимость»). «Не спрашивайте, — отмахивается Лукашева. — Как-то приехали мужики на машине с волгоградскими номерами, с металлоискателями. Мутные типы, разговаривают дерзко. Я звоню участковому. Он мне говорит: «Ты — не собственник, зачем лезешь». Он не местный, один на 14 деревень. Да и меняются эти участковые как перчатки».

Земляки, с одной стороны, вроде бы, помогают Татьяне защищать кирху от черных копателей — сообщают о появлении подозрительных личностей. Но с другой стороны…

«Никто ни во что не верит, — описывает Татьяна отношение односельчан к доставшемуся им архитектурному сокровищу. — Кому-то просто не интересно, мол, это же развалины. Кто-то злится: зачем сюда люди ездят, фотографируются, на что там смотреть!». Она сама не может словами объяснить, что в этом заброшенном здании особенного. Это надо почувствовать. «Вот я иду на колокольню, сажусь на подоконник. И на душе — спокойствие. Именно это называется благодатью».

По каменной лестнице в башне поднимаемся на второй этаж. Выше когда-то вела деревянная лестница. Те, кто лазал по ней, оставили на кирпичах образцы «наскальной живописи» — возможно, со временем их тоже можно будет считать артефактом эпохи. Сейчас несколько пролетов обрушились. Забраться наверх невозможно.

У колокольни — очень толстые, не меньше метра стены. В узкие окна видно только небо и быстро плывущие облака. Слышно ласточек. Ветер, продувающий здание, пахнет пылью и полынью. «Кажется, что оглянешься, а кирха — живая», — тихо говорит Татьяна. Собеседница называет кирху «спящей красавицей». Верит, что «однажды она проснется».

«Почему кирха меня призвала?»

Татьяна выросла в Липовке. Каждый день ходила мимо кирхи в школу. Как она вспоминает, в старинном здании еще были целы витражные окна. Школьная учительница немецкого организовала клуб интернациональной дружбы по переписке. Школьники из Липовки писали сверстникам в ГДР.

В Саратовскую область стали возвращаться поволжские немцы, депортированные в Казахстан и другие среднеазиатские республики. В начале 1990-х в Осиновском сельсовете, к которому относилась Липовка, этнические немцы составляли 45 процентов населения.

Татьяна мечтала поступить в саратовский пединститут на специальность «Немецкая литература и язык как родной», созданную специально для носителей языка. Но немецких корней у семьи собеседницы нет, места в группе для девушки не нашлось. «На тот момент я с немецкой темой завязала. Занялась коммерцией», — вспоминает Татьяна.

Ни кирхой, ни историей села она не интересовалась. В Липовке вообще это не было принято. В отличие от многих деревень, ни в местной школе, ни в клубе никогда не было энтузиастов-краеведов, увлеченных прошлым малой родины. Вот разве что муж Лукашевой в середине 2010-х попросил друзей-альпинистов залезть на колокольню и проверить прочность конструкций. Может быть, поэтому сельчане прибежали именно в магазин Татьяны, когда муниципальные чиновники попытались снять с кирхи старинный колокол.

Никаких разрешений на «разукомплектование» памятника у чужаков не оказалось. «Вопрос жизни и смерти, тут же кран стоит: или они колокол снимут, или местные жители этот кран подожгут!» — кричала Лукашева в трубку, набрав номер областного управления по охране объектов культурного наследия. Там ей посоветовали вызвать на место прокуратуру и телевидение. Начальство с техникой испарилось.

Через несколько дней в магазин Лукашевой приехали проверяющие на двух машинах — восемь дам из налоговой, отдела торговли и трудовой инспекции. Бюджетникам, которые стояли у кирхи в день попытки снятия колокола, пришлось еще хуже: учителям проставили прогулы, хотя сельская школа в то время была на карантине.

Татьяна стояла на своем. «Я на месте охраняла колокол. Девчонки повезли письма в ЛДПР и ОНФ, — вспоминает она. Информацию в соцсетях широко распространили руководитель проекта «Саратовская фототропа» Максим Музалевский и историк с мировым именем Ольга Лиценбергер.

В начале февраля в Липовку прибыл целый десант — журналисты, жириновцы, активисты «Народного фронта» и сенатор Людмила Бокова. Чиновники из Красного Яра и Энгельса меняли версии, уверяя, что собирались отправить колокол то ли на реставрацию, то ли в краеведческий музей, и вообще, жители сами жаловались, что железяка упадет и зашибет детей. «Но, благодаря альпинистам, я точно знала, что балки в хорошем состоянии. И копий жалоб нам никто не показал», — вспоминает Лукашева.

В итоге муниципальное начальство отступило. Колокол остался в Липовке. «А моя жизнь перевернулась. До этого сидела я здесь спокойно, в кирху даже не ходила. А теперь отсюда не вылезаю. Почему она меня призвала?» — разводит руками Лукашева.

Дело в шляпе

Немецкая колония Шефер (первое название Липовки) появилась во второй половине 18 века, когда по манифесту Екатерины второй на Волгу приехали 25,6 тысячи переселенцев из Европы. Они основали 106 колоний на территории современных Саратовской и Волгоградской областей. Первопоселенцами Шефера стали выходцы из Саксонии, Гессена, Пфальца, Силезии и Дании. Больше половины из них были не крестьянами, а ремесленниками, солдатами и купцами. Неудивительно, что в первые годы жизни в степи колонисты, по их собственной оценке, «терпели крайнюю нужду». Через восемь лет после переезда европейцы пережили набег кочевых киргизов. Следом пришла армия Пугачева. Люди не выдерживали. Часть семей перебралась на Кавказ. Позже началась эмиграция в США.

Сельчане решили построить кирпичную кирху. «36 лет строили на собственные деньги!», — подчеркивает Татьяна. Храм получился огромным — на 4 тысячи молящихся. Это почти в два раза больше тогдашнего количества жителей села. Дело в том, что приход в Шефере считался «филиальным» и соперничал с центральным приходом в Рейнгардте (Осиновке).

Неизвестно, успели ли колонисты Шефера исполнить честолюбивые планы. Местную кирху открыли в 1905 году. Ровно через тридцать лет храм был закрыт и превращен в центральную ремонтную мастерскую. Чтобы внутрь могли заезжать трактора, в алтаре пропилили громадный проем.

Тем не менее, здание неплохо сохранилось до 1990-х годов. В январе 1992-го в совхоз «Осиновский», частью которого тогда была Липовка, приехал президент Борис Ельцин. «Там, где нет компактного проживания немецкого населения, никакой автономии не будет», — заявил он, предложив желающим волгадойче переселяться на полигон Капустин Яр в Астраханской области (правда, глава государства полагал, что объект находится в Волгоградской). «Пусть эту землю, которая снарядами начинена, обрабатывают. И Германия поможет. Там, может быть, в каком-то будущем какая-то такая вот область и будет, но только когда там будет 90 процентов немцев», — пообещал президент.

По словам Татьяны Лукашевой, после этой речи несколько жителей Липовки решили наглядно проиллюстрировать волю самого большого начальника и разрушили крышу кирхи. «В течение года все пять человек, принимавших в этом участие, умерли. Например, один насмерть подавился блином», — рассказывает Татьяна. Историю она узнала от шестого «энтузиаста». Он тоже собирался залезть на крышу с болгаркой, но пила постоянно глохла. Заподозрив неладное, мужчина передумал — и в итоге остался жив.

«Этот невероятный проект осуществился»

К концу 19 века на Волге действовало 120 немецких церквей — 83 лютеранских и 37 католических. Сейчас осталось около 20 зданий в разной степени сохранности.

Одной кирхе сказочно повезло. В августе 2010 года в село Зоркино (бывшая колония Цюрих) Марксовского района приехал Карл Лоор — владелец крупной строительной компании из Старого Оскола. Он хотел посмотреть на родное село отца, откуда тот был депортирован в 1941 году. Отцовского дома не нашел, но увидел полуразрушенную церковь — и как строитель был очень впечатлен.

Действительно, храм в Цюрихе был построен по проекту берлинского архитектора Иоганна-Эдуарда Якобшталя. Господин Якобшталь знаменит благодаря придуманным им вокзалу в Страсбурге, станциям метро «Александерплатц» и «Белльвю» в Берлине. За проект жители села заплатили 500 талеров. Стройка длилась три года. Здание рассчитано на 900 человек. Высота колокольни с часами — 48 метров. На крыше был установлен трехметровый крест. Внутри находился привезенный из Германии орган. Готовое здание оценивалось в 50 тысяч серебряных рублей.

В 1935 году церковь была закрыта, использовалась как зернохранилище, мастерская, позже — клуб. В 1992 году здание сгорело. К моменту приезда Карла Лоора, развалины полностью заросли деревьями и превратились в деревенскую помойку.

В 2011 году, приехав в Энгельс на открытие памятника депортированным немцам Поволжья, он познакомился с историком Ольгой Лиценбергер. В её книге по истории немцев Поволжья были опубликованы чертежи Якобшталя. «Мы независимо друг от друга мечтали о восстановлении церкви, хотя и не верили в это, — рассказывала Ольга Лиценбергер. — Мне не хватало мецената, а Карлу Карловичу — чертежей. Затем мы совершенно случайно встретились, и этот невероятный проект осуществился».

Возрожденная кирха была открыта в 2015 году. Фонд, основанный бизнесменом, взял обязательство по содержанию объекта на 49 лет, поскольку у марксовского бюджета нет таких денег. «49 лет я не проживу, это понятно. Но я с сыном договорился», — отмечал Карл Лоор в интервью.

Как подчеркивал бизнесмен, «туристический кластер Саратовской области имеет большой потенциал, которого нет ни в Белгородской, ни в Курской и Воронежской областях. Именно за счет вашей истории, за счет того, что еще сохранилось».

Срочно требуется меценат

После истории с колоколом Татьяна Лукашева решила сделать всё возможное для кирхи в Липовке. Отправила жалобы в прокуратуру, президенту и даже в ЮНЕСКО. Перерыв интернет, написала российским историкам и архивистам, связанным с темой немцев Поволжья. Обратилась в «Московскую немецкую газету» с просьбой найти мецената, желающего повторить чудо Цюриха. Узнав, что в Калининградской области, где сохранилось около 140 бывших кирх, их здания переданы в собственность РПЦ, попросила о помощи Покровскую епархию.

Еще одним «побочным эффектом» борьбы за кирху стал ремонт дороги к селу. «Раньше асфальт был совершенно непроезжим. Мы пользовались полевой дорогой. Летом ехали до Энгельса полтора часа. Осенью выбраться из села было вообще невозможно», — вспоминает Татьяна. Рассудив, что меценатов и туристов в такие условия не заманишь, сельчане отправили в Москву гонца, который лично отвез жалобу в Генеральную прокуратуру, — жители считали, что таким способом обращение вернее дойдет до адресата. И действительно, дорогу от энгельсской трассы до Липовки заасфальтировали.

Правда, недавно индивидуальный предприниматель раскопал на соседнем поле песчаный карьер. Тяжелые грузовики испортили с таким трудом добытый асфальт. Но жители Липовки снова добрались до столицы — на этот раз до председателя СК Александра Бастрыкина, который, по своему обыкновению, взял проверку под личный контроль.

В 2024 году липовчане победили в региональном конкурсе «Лучшая практика работы территориального общественного самоуправления (ТОС)». Как признается Лукашева (после истории с колоколом скромная сельская предпринимательница закончила Поволжский институт управления РанХиГС, стала муниципальным депутатом и председателем ТОС), в конкурсе она участвовала именно из-за кирхи — хотела привести в порядок территорию перед зданием и перенести старую линию электропередач. Но потратить приз — 400 тысяч рублей на расчистку не разрешили: по гранту нужен фотоотчет, а с пустого места красивых снимков не сделаешь. Поэтому деньги потратили на установку в селе детской площадки. Татьяна надеется, что, получив нормальные условия для досуга, местные дети не будут хулиганить в здании-памятнике.

Сейчас в Липовке останавливаются автобусы, везущие туристов к водопадам на Иргизе, и самостоятельные путешественники. В бывшей кирхе проводят фотосессии, снимают музыкальные клипы. Однажды проходили даже съемки детского художественного фильма по сценарию Ольги Лиценбергер под названием «Привидение из Цюриха». По сюжету немецкие дети, приехавшие на родину предков, объединяются с русскими сверстниками в поисках семейного клада, охраняемого призраком. Найдя сокровища, они восстанавливают на эти деньги церковь.

В конце 2010-х Баварский центр культуры немцев из России, научным сотрудником которого работает госпожа Лиценбергер, предлагал липовской кирхе помощь. По словам Лукашевой, Германия выражала готовность оплатить консервацию большей части здания (предполагалось установить прозрачную крышу) и восстановление колокольни. По расчетам немецкой стороны, содержать объект позволили бы доходы от продажи сувениров.

«Я три часа просидела в коридоре энгельсской администрации. Пыталась доказать, что это развитие туристической инфраструктуры, малого бизнеса, это деньги для села. Но тогдашнему руководству это не было интересно», — вспоминает Татьяна.

Немцы предложили оплатить хотя бы красивую табличку с указанием охранного статуса здания. «В администрации сказали: нет, мы сами будем разрабатывать. Что разрабатывать? Проект таблички?! Два года это продлилось. Вот такую пачку документов они понаписали!», — собеседница показывает пальцами толщину томика «Войны и мира». «И вот что в итоге повесили», — невесело улыбается она, глядя на стену у входа, на которой висит пожелтевшая пластиковая дощечка размером чуть больше А4.

«Ухоженные, безопасные руины»

Татьяна надеется, что нынешний энгельсский глава Максим Леонов прочувствовал обаяние старой кирхи. Во всяком случае, на официальном сайте администрации сказано, что «районная власть окажет содействие» новому проекту — летнему фестивалю симфонических оркестров.

«В подробности пока не буду вдаваться, чтобы не сглазить, — улыбается Лукашева. — Скажу только, что желающих много, звонят музыканты даже из Екатеринбурга. Мы планируем выровнять земляной пол внутри здания и посадить там газон. При поддержке администрации надеемся перенести старую ЛЭП, убрать гнилой вяз с одной стороны кирхи и посадить там абрикосы. Весной молодой сад станет отличным фоном для фотосессий. С другой стороны здания установим сцену».

Подготовить концертную площадку предполагается при помощи волонтеров, приглашенных на субботники адептом саратовского велодвижения Антоном Богнером. Ранее он разработал 3D-модель кирхи с окружающими постройками — звонницей, домом шульмейстера и церковно-приходской школой.

Идею фестиваля попечители липовской кирхи «подсмотрели» у единомышленников из Калиниграда. В 2020 году местный повар Василий Плитин основал маленькое сообщество любителей архитектурных памятников Восточной Пруссии, причем именно заброшенных. Сегодня это крупнейшее в регионе волонтерское движение «Хранители руин», активисты которого проводят субботники, экскурсии, лектории. За пять лет приведены в порядок больше 50 старинных кирх и замков. Для некоторых из них удалось найти постоянных шефов.